Нельзя сказать, что люди стали грамотнее или безграмотнее. Появились новые нормы и правила. Стало больше коротких сообщений — помимо смс появились социальные сети. Там мы меньше обращаем внимание на пунктуацию, в сообщениях мы более лояльно относимся к речи, потому что пропущенная запятая может значить, что человек торопится или пишет на ходу, а не то, что он безграмотный.

В письменной речи появились эмодзи вместо слов или отсутствие точки в конце сообщения. Это совсем не признак того, что человек не знает, что нужна точка в конце предложения, просто на письме появляется своя мода. Аналогично в 2000-х модно было писать на олбанском языке, утрируя русскую орфографию: выпей йаду, нравица и т. д. Люди играли в безграмотность, они знали, как правильно, но такая имитация приносила им удовольствие, это считалось забавным. Сейчас эта мода отошла.

Например, если ребенок пишет маме сообщение: «Мам приду седня позже». Мама может просто ответить «окей», или сразу написать, что обращение должно выделяться запятой. Это значит, что в их семейном сообществе появляется тенденция писать правильно. Мои ученики пишут мне грамотно, потому что я за сообщение и двойку поставить могу.

Но переписка — это все равно не показатель грамотности. Короткие сообщения задают тон, но не дают полное впечатление о человеке.

Модные словечки у школьников всегда были, есть и будут, и это правильно и здорово, куда же без них. Эти слова меняются постоянно, например, года три-четыре назад было слово «эщкере» (прим. — производная от американского сленга «esketit» или «let's get it», что переводится как «давай это сделаем»).

Дети вставляли его везде и кайфовали от самого процесса произнесения слова. Еще были «лол» и «кек». Отголоски «кека» еще остались, про «лол» забыли, а «эщкере» не вспоминают вообще, потому что дети выросли из этих штанишек, для них это осталось безобидной шалостью, которая отжила своё.

В последнее время на норму очень влиял Тикток и самые модные слова, которые есть у школьников, они пришли оттуда. Это «краши», «токсики», «рофлить». Это еще и слова из трендов Тиктока, например, «я в моменте». Это уже можно считать фразеологизмом, который дети используют. И за этим, на мой взгляд, стоит очень интересный смысл. Как сказать, что «я в моменте», более литературными словами? Да, я сейчас об этом думаю, и я в это погружен? Это, пожалуй, выглядит довольно длинно и неинтересно. А «я в моменте» — коротко, ясно и даже симпатично.

Во многом поэтому дети и берут эти словечки, фразочки и ими общаются. Раньше, кстати, я не знаю, откуда они это брали, но в последнее время, это, действительно, был Тикток. Я не вижу в этом ничего страшного, потому что это идет игра в слова, игра в русский язык. И это очень здорово, потому что когда во что-то играют, значит это любят, и я только за.

Сейчас все быстрее, потому что и сама жизнь стала быстрее, все процессы очень ускорились. Это касается и языка в целом и языка школьников в частности. Например, возьмем хит четырехлетней давности. Если школьнику сказать «цвет настроения синий», ему потребуется сильно покопаться в своей памяти, а младшие школьники вообще могут не понять. А эта песня была на пике популярности, буквально из каждого утюга гремела всего 4 года назад, а дети уже забыли. Потому что это для нас всего 4 года, а для них жизнь развернулась уже на 180 градусов. Или вспомнить фразу «между нами тает лёд» — дети ее уже не понимают. Те, кому 17 сейчас — еще поймут, а те, кому 12 уже нет.

Как быстро фразы подхватывают, так же быстро они уходит и остаются в прошлом. Уже через год-два об этом никто не вспоминает. Современная тенденция — это память как у рыбки, поэтому все очень быстро сменяется.

Я думаю, они не ставят перед собой цель научиться общаться. У них есть своя маленькая тайна в сообществе, и им это нравится. Это как рыбак рыбака видит издалека. И если я скажу слово компа́с, а рядом окажется моряк, он увидит во мне родственную душу, потому что так говорят те, кто ходят в море, не плавают, не ездят на кораблях, а именно ходят в море. И здесь — это тоже примета времени и сообщества, которая говорит об узнаваемости.

Например, есть популярные сериалы и у них есть толпы поклонников. Люди говорят про музыку оттуда, цитируют героев. С помощью таких маркеров проще найти общий язык и можно быстрее сблизиться с человеком, а для молодежи это очень важно.

Поэтому словесные мостики из модных тенденций, которые они между собой устанавливают, очень им помогают в общении. Например, Игру престолов сейчас никто особенно и не вспоминает, это уже прошлый век, а пару лет назад все фразы оттуда находили отклик.

Но так было всегда, вспомним Гарри Поттера. Фанаты остаются, но такой популярности у молодежи уже нет. Если раньше даже конфликты могли решаться заклинаниями из Гарри Поттера, когда в разгар противостояния кто-то вставлял в речь вместо аргумента или оскорбления «Экспекто Патронус», это часто помогало. Сейчас дети любят Гарри Поттера, лексика оттуда остается в их жизни, но таких масштабов уже нет.

Школьники настолько быстро перестраиваются и впитывают новые правила и условия, что им не нужно время на адаптацию, может быть, час-два, чтобы понять, какие слова прокатывают, а какие нет. Они максимально быстро впитывают это как губки. На них накладывает отпечаток скорость нашей жизни даже в этом.

Поэтому они пришли, быстро адаптировались под новую среду и условия жизни и забыли про «эщкере» или что они говорили у себя в классе.

Это каждый должен чувствовать самостоятельно, единых правил нет. Иногда в обществе принято одно, а ты не будешь подстраиваться под него и будешь прав. Например, иногда в компании все матерятся, а ты не хочешь это делать. Ты можешь сам выбрать, что будешь делать — менять компанию или начинать материться, но также можно находиться внутри, но не подстраиваться под их норму. Если ты связан с этой компанией, то ты вполне можешь остаться верным своим филологическим принципам. Эти правила же не прописаны, они витают в воздухе, их нужно именно улавливать и чувствовать.

Довольно несложно понять, что вот здесь слово «жопа» не стоит говорить, а здесь лучше наоборот говорить своими словами, максимально просто и понятно, не используя сложную лексику и обороты. Например, где-то нужно говорить омбудсмен, а где-то правозащитник. Какие-то элементарные вещи человек чувствует и его словарный запас позволяет ему сделать осознанный выбор. Бывает, что люди говорят что-то не в том месте и не в то время, но, чаще всего, людям хватает чутья соответствовать среде, в которой они оказываются.

На мой взгляд, очень сильно влияет человеческий фактор. Есть люди, которые считают, что свободный стиль общения может присутствовать в любой сфере, и они активно используют все ресурсы языка, в том числе, чтобы не быть скучными. Поэтому для того, чтобы сделать речь более живой и яркой, можно привносить свои новые идеи и слова, которым, казалось бы, не место в этой сфере. Они, иногда, смотрятся диковато, но вполне нормально.

Например, в политике иногда появляется лексика даже слегка из блатного жаргона. Но когда она вставляется там, где это уместно и нужно, такие вкрапления смотрятся хорошо и ярко. Но если делать это нарочито, например, если я приду в молодежную среду и начну говорить «рофлить», я буду смотреться странно. Это не мои слова, я так не говорю в обычной жизни. Это же будет видно, что я с какой-то целью вставляю ее в свою речь. Возможно, с целью понравиться школьникам или стать ближе к ним. Но они, скорее, засмеют меня, и я не встроюсь в их среду.

Но когда в речь человека естественно вливается какая-то не соответствующая моменту фраза, на это хорошо реагируют окружающие, они это принимают. Конечно, надо учитывать, насколько красиво у человека это получается. Но даже если наши высшие чиновники вставляют в свою речь блатной жаргон, почему бы и профессорам не пользоваться просторечиями или сленговыми словами, если у них это будет выглядеть гармонично.

Хотя наверное в профессорской среде это сейчас редко встречается, но ведь профессора — люди очень умные. Например, моя преподавательница в университете довольно крепко выражалась. У нее это получалось очень эффектно, и она добивалась своей цели — это было ярко, дерзко, она привлекала внимание, но не добавляла грязи в стиль речи. Когда мы ее спрашивали, почему она будучи филологом употребляет нецензурную лексику, она отвечала: «Дети мои, мне все слова русского языка дороги одинаково». Она таким образом подчеркивала свою демократичность в отношении всех пластов русского языка.

В целом есть общеязыковая тенденция к упрощению, но это касается определенных языковых единиц. Например, детям удобнее говорить не возлюбленный, а краш. Здесь имеет значение не только то, что слово модное, но оно еще и короткое, это удобно. У любого языка есть тенденция к экономии языковых средств. Но есть во всех языках вторая тенденция, потому что мы бы давно упростили свои языки до атомов.

В пику к вектору на простоту есть тенденция на усложнение, которая не позволяет языку скатиться до элементарного уровня. Поэтому у нас активно образуются сложные слова, которые состоят из двух-трех основ. В речи живы и будут жить крылатые слова и выражения, фразеологизмы, они длинные и не всегда удобные, но их используют. Тенденция к упрощению, на мой взгляд, более сильная, а вторая — ее просто немного прибивает и гасит.

Это адская проблема. Я учу детей еще и журналистике, и когда они получают задание сделать репортаж, это просто ужас и моя боль. Мы приезжаем на фестиваль, где есть 20 студий, и у всех одни инфоповоды, естественно. И когда во второй день ты приходишь на планерку, где показывают отснятое, мы там видим 20 одинаковых сюжетов: «мы приехали, мы находимся на фестивале, сюда съехались ребята со всех уголков нашей необъятной страны, здесь ребята будут общаться, узнавать что-то новое». Дальше дети в интервью говорят одинаковое: «я приехал, чтобы познакомиться с новыми друзьями, а я чтобы победить».

И каждый раз приходится детям объяснять. Фразу «сюда съехались ребята со всех уголков нашей необъятной страны», я вычеркиваю всем, потому что нужно ведь погрузиться в материал, раскрыть, откуда именно приехали, из каких городов страны, покажи на примерах, откуда действительно есть участники.

И самое главное, я объясняю это детям, но когда появляется возможность сформулировать новую мысль, они все равно идут по тому же шаблону и используют все те же штампы.

И дело не только в детях. Мне иногда присылают приглашения от разных проектов, и иногда я даже не могу понять, в чем суть. Мне присылают канцелярские формулировки, штамп на штампе, огромные сообщения, цели, задачи, все в куче. Когда можно просто объяснить своими словами, что они делают. Например, пишет мне девушка Катя: «наш проект реализуется без помощи взрослых». Окей, убираем слово «реализуется» и все сразу станет гораздо лучше. Это же явно не повседневное слово пишущей мне девушки. Или «наш проект преследует цель способствовать освоению школьной программы», вряд ли же люди говорят так в жизни? Это явно написанная заранее конструкция. Это часто очень мешает пониманию.

Я, конечно, смеюсь над девушкой Катей, я над ней подтруниваю и считаю, что она изъсняется кошмарно. А теперь внимание — этому научили ее мы, взрослые. Она же не сама решила, что она так будет говорить, а не иначе. Мы, взрослые, прежде всего, в школе задали ей такую задачу и обрисовали ей обстановку таким образом. Именно мы своими требованиями и практиками ввели ее в такие шаблоны. В школах есть требования к рефератам, к форматным выступлениям у доски, к сочинениям с клише, так дети отучаются говорить своими словами, а делают это кошмарными казенными фразами. Это, конечно, наша вина и мы детей приучаем к этому.

Я не знаю, как это изменить полностью, но в педагогических вузах нужно готовить такие кадры, которые от этого бы отходили.

Или хотя бы должны быть альтернативные учебники, написанные по мотивами тех, что уже есть. Прежде всего, должны быть учебники по таким предметам, как история, география, обществознание, литература, конечно же. Да даже учебник русского языка. У меня иногда волосы встают дыбом от того, как там объясняют правила. У меня рядом лежит учебник русского языка за 6 класс. Откроем его и возьмем пару примеров. Это еще не самый ад, но тем не менее: «Слова, связанные с особенностями работы людей той или иной специальности, профессии называются профессионализмами». Ну что это такое? Почему нельзя просто написать, что профессионализмы — это слова, которые употребляют люди на своей работе и привести примеры?

Но это еще не самый плохой пример. Посмотрим еще: «фразеология — раздел лингвистики, в котором изучаются устойчивые словосочетания, цельные по своему значению». Почему нельзя написать, что это фразы, заменяемые одним словом? Зачем писать «цельные по своему значению»? Это что за цельное молоко? И таких примеров множество.

Нужно любить русский язык, если ты хочешь чтобы твоя речь была красивая, грамотная и достойная, чтобы она лилась как песня, нужно просто обращать на нее внимание.

Ты можешь прокачивать слова, которые выбираешь. Если чувствуешь, что у слова есть варианты произношения — загляни в словарь. Посмотри в телефоне, это же очень просто сейчас делать, не нужно брать толстенную книжку. Если ты слышишь у другого человека слово или фразу, которая кажется тебе странной — проверь может он прав, а ты всегда ошибался. Если ты будешь внимательно относится к языку, речь сама собой станет грамотной. И еще нужно читать.

Хотя, честно говоря, я даже не знаю… Чтение это здорово, но сейчас другое время и можно получить информацию альтернативным способом. И возможно вы уже это получаете.

Мы читали, потому что было заняться нечем. Мы все читали, даже двоечники, потому что по телевизору показывали мультики раз в неделю: в воскресенье с 12 до 14. Игры на улице — да, но погода не всегда это позволяла. Домой не всегда можно привести друга и потусоваться. Одному что делать? Читать. У нас все читали Агату Кристи, Дюма, Тома Сойера.

Сейчас у детей есть альтернатива, и я уже не уверена на 100 процентов, что в этих альтернативах они не могут найти то, что мы брали из чтения. Смотрите, слушайте, может быть, просмотр коротких видео вам восполнит то, что мы получали из книг. Но лучше, конечно, успевать и читать, ведь больше знаний — не меньше.