Город как текст: как читать пространство вокруг себя? Интервью с Павлом Родькиным

ТЕКСТ АРИНЫ ПЕТРОВОЙ

Этот материал обязателен для прочтения тем, кто очень любит гулять и очень не любит читать книги, ведь его можно будет использовать для придумывания разных отмазок. Например, в следующий раз, когда учитель литературы спросит, почему вы ещё не дочитали «Войну и мир», можно будет сказать, что вы читали кое-что более интересное, например Сретенский бульвар или Парк Горького.

Это, конечно же, вредный совет, к которому не стоит прислушиваться, но текст всё же рекомендуем к прочтению, даже если вы никогда не интересовались урбанистикой: в нём Павел Родькин — автор книг, исследований и публикаций по проблемам корпоративных и государственных коммуникаций, территориального брендинга, медиа и массовой культуры — рассказал «Своими словами», почему читать, исследовать и создавать город может каждый.

— Действительно ли можно «читать» город? Как выглядит этот «текст»?

— На мой взгляд, текст является отличной метафорой города, причем как в семиотическом, так и в буквальном смысле слова. Структура текста очень напоминает структуру городского пространства. В тексте есть отдельные буквы, слоги, слова, есть отдельные предложения, есть сноски, ссылки и примечания, а в городе — отдельные здания, малые архитектурные формы, элементы, которые связаны между собой, есть какие-то обрывочные фрагменты, исторические цитаты.

Город — это то пространство, которое нужно уметь видеть, понимать, считывать, для этого, в свою очередь, важно обладать определенными навыками, например грамотностью.

Если мы грамотностью не обладаем, городской «текст» для нас становится неким набором странных символов или иероглифов. Тем не менее, стоит сказать, что даже в таком случае «чтение» — это тоже определенная форма восприятия города как (в случае с тем же иероглифом) чего-то очень красивого, загадочного и непонятного и.т.д. Так что провести параллель между городом и текстом мы можем без натяжки, эта метафора действительно работает.

— Кто-то находится по ту сторону этого текста? Есть у города автор или соавтор, условно говоря?

— Здесь город обнаруживает свою многомерность и сложность. Да, действительно, у любого города есть свои «авторы» — это могут быть политические деятели, которые создают город с нуля (вспомним Петра I), либо деятели вроде Наполеона, которые радикально преобразуют города и их пространство. Есть и масса других акторов: бизнес, который извлекает ренту из городского пространства и перестраивает его под свои нужды, есть разные общественные силы — они тоже предъявляют какие-то свои претензии городу и меняют его. То есть, с одной стороны, есть чёткие субъекты, например описанные Йораном Терборном в книге «Города власти» или Майклом Манном в «Источниках социальной власти», а с другой стороны — авторами являемся все мы.

Будучи пассивным потребителем, праздным гулякой, обывателем, который ходит по городу, мы уже формируем этот городской орнамент, являемся частью этого текста и своим поведением — индивидуальным или групповым — мы образуем разные паттерны.

Есть авторы более активные, более сильные, воздействие которых более заметно и концентрированно. Тем не менее, все мы одновременно являемся авторами и читателями этого текста, так как мы городскую среду формируем и мы же её потребляем — это два практически одновременных процесса.

— Как медиатизируется городское пространство? Например, представим ситуацию: через тысячу лет земляне высадятся на какой-то планете, где ещё не ступала нога человека или пришельца. Что нужно сделать, чтоб это пространство медиатизировать?

— Этот процесс, на самом деле, происходит сам собой, людям даже не нужно давать специальных методичек или рекомендаций по медиатизации пространства. Если они окажутся даже в самом не освоенном месте без какого-либо «задания» по его медиатизации, оно так или иначе будет медиатизировано.

Дело в том, что люди всегда оставляют различного рода данные, которые накапливаются и накладываются друг на друга. Сама деятельность человека порождает эти пласты данных, различные взаимосвязи и системы коммуникации, которые, хотим мы этого или нет, прорастают. Например, в советских городах не было рекламы (в том виде и объёме, в котором мы её видим сейчас), но, тем не менее, города были заполнены разными сообщениями: всевозможными агитациями, лозунгами, плакатами. Это другой вид медиа, но это тоже медиатизация. Даже если мы запретим рекламу, пропаганду, запретим переписываться в конце концов, разные медийные формы будут появляться в среде вокруг него.

Там, где возникает человек, возникает коммуникация и самого разного вида данные, которые в его среде обитания функционируют и развиваются. Это уже даже не в структуре города, а в структуре самого человека и его психики.

— Как новичку научиться замечать и анализировать знаки вокруг себя? А главное – как применить это умение на практике?

— Прежде всего, пробовать применять структурный подход: стараться видеть за тканью происходящего — за объектами, улицами, людьми — конкретную структуру. Нужно вводить определенные единицы измерения. Например, если мы идём из точки А в точку Б, можно сказать, что мы просто идём из дома в магазин или совершаем прогулку, а можно это описать с точки зрения маршрута, маршрут — это уже пространственная единица измерения. Или когда мы являемся потребителями рекламы, мы тоже можем структурировать её, задав себе разные вопросы: какая это реклама? каким типом сообщений мы сталкиваемся? и .т.д. Когда мы применяем подобный подход к тому пространству, которое нас окружает, мы уже совсем по-другому смотрим на него.

Каждая дисциплина может предложить множество различных категорий или единиц измерения. Социолог городское пространство измерит, например, по концентрации богатых и бедных или наличию субкультур; архитектор оценит пространство и разделит его для себя по стилям архитектуры; урбанист, художник, дизайнер, маркетолог или представитель любой другой профессии — каждый выделит здесь свои условные единицы.

Урбанистическое пространство требует, на мой взгляд, того, что называется междисциплинарным подходом, когда исследователь берёт единицы из разных сфер и применяет их для изучения городской среды. При таком подходе наш взгляд меняется и мы начинаем замечать множественность систем. Этого постоянно требует современный город, который существует и как место для работы, и как место для отдыха, место для политики, экономики, культуры и просто для жизни людей. Это очень сложный и многомерный организм, который сложно понять без мультидисциплинарности.

— О чём, в контексте наук о городе, людям стоит задуматься сегодня, чтобы не пожалеть через десятки лет? Какие вопросы стоят наиболее остро, о чём стоит написать текст?

— Таких вопросов сейчас действительно много. Например тема устойчивого развития городов в связке с экологической повесткой, энергетическим переходом и тем, как подобные новшества меняют жизнь города, так как невозможно представить ситуацию, в которой технологии будут развиваться, а жизнь людей, горожан останется прежней. В рамках шеринг-экономики также встаёт вопрос о возникновении новых публичных пространств, которые в традиционной экономике и обществе второй половины XX века были бессмысленны или навязаны, а сегодня они получают новое осмысление.

Отвечая на вопрос «о чём писать?», скажу, что важна даже не тема, а проблема — то, как мы проблематизируем что-либо. Возьмем, к примеру, объекты, изучаемые на уровне микроурбанистики — лавочки или урны. Можно на них посмотреть просто как на предметы, расставленные в городе, а можно изучить их как способ проведения досуга или утилизации мусора в городе. Даже на такие довольно банальные, заурядные объекты можно взглянуть с точки зрения какой-то большой системы, поднять проблему, которая так или иначе встает перед современным обществом и окружить её глубоким, значимым контекстом. Сегодняшний день в этом плане дает очень серьёзную пищу для размышлений специалистам из самых разных сфер.